» Фанфики / рассказы     
» Объяснимо, но не факт-7: "Хэппи Нью Йиэр"

Авторы: Ламанова Иришка, Громыхина Саня, Торопова Маня

 

Ну какой сериал без новогодней серии? Нонсенс! Дабы ликвидировать лишний нонсенс, мы решили организовать новогоднюю серию. Вот так. Да-да-да.

Билялетдинов: Нет!... Нет! Не умирай! Не-е-е-ет! Ты не можешь так со мной поступить!... Ты не можешь так с ним поступить! Не умира-а-а-ай! Не-е-ет, что я буду без тебя делать!? Не-е-е-ет! А-а-а-а-а! (плачет навзрыд) Нет! Нет, не делай этого! А-а-а-а, теперь ты тоже умрёшь! А-а-а-а-а!

Сычёв: Боюсь даже спрашивать…

Билялетдинов (вытирая слёзы рукавом): А? Да это так… НЕТ!!! Нет, не надо! Не-е-е-е-ет!!!

Ефимов (заглядывает в раздевалку): Кто-то помер?

Билялетдинов: С-с-сэмми….

Ефимов: Не понял.

Билялетдинов: И Дин! Они все умру-у-у-ут!

Ефимов ещё раз смотрит на сидящего на коленях перед маленьким телевизором Билялетдинова и смывается.

Сычёв (выключая телевизор): Я же говорил, тебе вредно эту хренотень смотреть.

Билялетдинов: ВЕРНИ!!! ТЫ ЧТО!? КАК ОНИ ПОБЕДЯТ ЖЕЛТОГЛАЗОГО?!

Сычёв: Нам на поле пора!


Билялетдинов:
НЕЕЕЕЕТ!!! Я НИКУДА НЕ ПОЙДУ!!! (судорожно тычет пальцами в телевизор, на экране – реклама) ГРЁБАНОЕ РЕН-ТВ!!!

Сычёв: Потом досмотришь.

Билялетдинов: А если он их убьёт!?

Сычёв: Я ему памятник поставлю. Пошли уже.

Билялетдинов: Ни. За. Что!

Сычёв вздыхает, взваливает Билялетдинова на плечо и вытаскивает его на поле.

Билялетдинов: Я ПРОТЕСТУЮЮЮЮЮЮ!!!...

Сычёв (разговаривает по телефону): Вот так это всё начиналось. Ага. И теперь он бегает как придурок с винтовкой наперевес, называет себя Дином Винчестером и охотится за полтергейстами. Керж… Керж, хватит ржать. Мы тебя теряем. Между прочим, он чуть тренера не пристрелил. Ага. Типа разоблачил в нём оборотня. Вот. Вот. Да. Нет, Билю не надо усыплять. Я тебя спросил, что с ним делать, а не как его убить. Что значит «Нашёл кого спросить»?! Кого ещё спрашивать?! Радима что ли? Чего? Куда он уехал? На Шпицберген? Как он вообще такое название выучил? А-а-а-а, ошибся рейсом… ага… ага… не, ну это вполне в его духе – перепутать пароход до Европы с пароходом до острова на севере Норвегии. Чего? Обратно не ходят? Вот он лоханулся… Керж… мне не нравится энтузиазм в твоём голосе. Нет. Нет, мы не будем присылать Билю в ящике в Шпицберген. Зачем? Что значит никого не тронет? А работники платформ? Я рад, что тебе на них… нет. Нет, мы не будем отсылать туда… погоди, кто-то в дверь стучится.

За дверью: Метод братьев Винчестер! (грохот, дверь вылетает, в квартиру вламывается Биля в кожаной куртке) Привет, Дим!

Cычёв: Как ты там сказал? Шпицберген?

Театр. На сцене – «Ромео и Джульетта», Ромео признаётся в любви Джульетте, стоящей на балконе.
Акинфеев:

Ба-бах!

Все на него шикают.

Акинфеев: У нас интереснее постановка была…

Голос сзади: Ага, и конь у нас был офигенный…

Акинфеев поворачивается. За ним сидит Жо.

Жо: А вообще, я согласен, у нас было прикольнее. Особенно когда… да ба-бах уже, ба-бах! Блин, скучно!

Акинфеев: Ты вообще зачем пришёл? Тоже поржать?

Жо: Меня Газзаев заставил. Знакомься с русской культорой, Жо, и всё такое… я вот всё думал, сказать ему, что Шекспир – не белорус или подождать, пока он эту версию прилюдно скажет?

Акинфеев: Ну да, он может…

Бабуська: Молодой человек, нельзя ли потише.

Акинфеев (громко): Эй, на сцене! Нельзя ли погромче? Народ ничё не слышит!

Жо (тоже громко): Попкорн на седьмой ряд!

Звук смачного пинка, Акинфеева и Жо выбрасывают из театра.

Акинфеев: Культура, *лять… зачем она такая нужна ваще?

Жо: Погодь… судя по перегару… ты чё, тоже нетрезвый?

Акинфеев: Гы-ы-ы, да я литра два выдул… Я за общение… я за «Миллер»…

Жо: Тогда нам низзя водить!

Акинфеев кивает.

Жо (выходит на дорогу): ТАКСЯ!!! ТАКСЯ!!!

Перед ними останавливается автобус. Оба слишком пьяные, чтобы понять, что это не такси. Они в него садятся.

А то был автобус до аэропорта. В аэропорту их приняли за налоговых инспекторов, побоялись разбудить, занесли на самолёт до Норвегии, да там и оставили. Каково же было удивление футболистов, когда они проснулись в самолёте, причём вышли где-то на северной земле! С горя они напились. Доблестные норвежцы отыскали их (по описанию русских) и перенесли «инспекторов» на пароход до Шпицбергена, где доблестным молодцам и предстояло очнуться…


Кержаков мл. (по телефону): Нет, мам, я не хочу отмечать Новый Год на Канарах! Нет! И на Курилах тоже! И даже на Камчатке! Хватит уже перечислять географические названия по алфавиту! Я хочу отмечать Новый Год дома! Ну я вас поздравляю. Да. Да. Да езжайте вы в этот Египет без меня. Ага. Да. Ну прям как я думал… ага… что, уже надо мобильники отключать? Пока.

Таранов: Круто, у тебя предки сваливают?

Кержаков мл.: ДАААА!!! Наконец-то! И я буду всю неделю ОДИН ДОМА!!!

Телефонный звонок.

Таранов (берёт трубку): Аллоу, квартира Тарановых. Нет, мы не производим пиво, если вы думаете, что вы чертовски оригинальны, то вы полный критин и идиот… а… здрасте, дядь Игорь, я вас не узнал. Что у вас с голосом? Я спрашиваю, что у вас с голосом. ЧТО С ГОЛОСОМ У ТЕБЯ, *ЛЯТЬ?! А-а-а, напились… понимаю… вы… где?! С кем?! Вот протрезвеешь – позвонишь. Пока. (кладёт трубку) Не поверишь. Звонил Акинфеев. Говорит, они с Жо сейчас на Шпицбергене.

Кержаков мл. (задумчиво): Помнится, Саня чего-то там забыл… Или нет. Нет, Андрей, стопудово! Только что?

Таранов: Хы, как что. По-моему, это очевидно…



Аршавин:
Селёдка! Много селёдки! Норвежской селёдки! (с каждой фразой вместе кидает вещи в чемодан)

Малафеев: Шав, ты всё-таки подумай. Не проще её здесь купить?

Аршавин: Здесь всё туфта! Я хочу настоящей норвежской селёдки отведать! И отметить Новый Год необычно!

Малафеев: Тоже с селёдкой?

Аршавин: Возможно. Нет, ну ты прочитай, прочитай… (тыкает в Малафеева книженцией)

Малафеев: Что это?

Аршавин: Рекламный буклет!...

Билялетдинов (неуверенно): Ди-и-им, но я не хочу на Шипц… Шпиц… Шепц…

Сычёв (хлопает его по плечу): Да ладно тебе! Это крутое место! Во, прочитай буклет!

Билялетдинов с минуту изучает буклет.

Билялетдинов: Мне не нравится средняя температура на Шпицбергене…

Сычёв: Ой, да ладно. -20 – это же в тени! А ты на солнышке бегай, загорай!

Билялетдинов: Тут написано, что -20 – в лучшем случае, на солнце.

Сычёв: Ну! У тебя лучший случай! И на солнце! Зато какой клёвый Новый Год! Ни у кого такого не будет! Все обзавидуются!

Билялетдинов (потирает подбородок): Даааа? Слушай, как думаешь, какова приблизительная вероятность, что Желтоглазый…

Сычёв: Он стопудово там! Где ещё ему прятаться!? В Америке что ли!? Ха!

Билялетдинов: Ура-а-а-а! Вперё-ё-ёд! (прёт вперёд)

Сычёв: Биля! Биля, стой! У тебя же в сумке… (пищат датчики, таможенники осматривают вещи Билялетдинова) Винтовка…

Таможенник 1: Что у вас там?

Таможенник 2 (пихает его локтем в бок): Ты чё, это же сам Динияр Билялетдинов!

Таможенник 1: А мне срать. Что у вас в су… ого! (вытаскивает винтовку) Слышь, а ты не охренел?

Таможенник 2: Ну ты чё, ну Эристарх, ну это же капитан Локомотива!

Таможенник 1 (демонстративно вытаскивает из кармана зенитовский шарфик): Тем бо-о-о-олее пройдёмте на допрос.

Таможенник 2: Чего?! Какой допрос?! Это же сам Би-ля-лет-ди-нов! Я уверен, он просто играется!

Билялетдинов: Да, да, да! (кивает, глядя на первого таможенника преданными глазами)

Таможенник 1 (безжалостно): Пройдё-ё-ё-ёмте на допрос, гражданин.

К ним подходят Аршавин и Малафеев.

Аршавин: Чего случилось?

Сычёв: Билю замели. На допрос вызывают.

Таможенник 1 оцепенело смотрит на Аршавина и Малафеева. Таможенник 2 ухмыляется, отнимает винтовку и бережно складывает обратно в билину сумку.

Таможенник 1 (мотает головой): Эй! А вдруг…. Это… это… террористический заговор?!

Аршавин и Малафеев дружно ржут.

Малафеев: Вот это? (показывает на почти уже плачущего Билялетдинова) Террорист? Ты чё, смеёшься?

Таможенник 1: Да-а-а-а! (неубедительно смеётся) Это шутка, да-да-да, это шутка… а автографы можно?

Билялетдинов: Конечно! (расписывается на протянутой бумажке)

Таможенник 1: *ля! Не твой!

Таможенник 2 (вырывает у него из рук бумажку): Ура-а-а-а-а! И вы, пожалуйста… Дмитрий Евгеньевич… (Сычёв закатывает глаза и тоже расписывается) Ва-а-ау….

Аршавин с Малафеевым расписываются на шарфике. Все четверо проходят дальше. Таможенники довольно лыбятся.


Акинфеев и Жо сидят на камне, подперев головы руками. Время от времени тяжело вздыхают.

Акинфеев: Эх…

Жо: Эх, *ля…

Акинфеев: Эх, *ля, мы лохи…

Жо: Да…

Акинфеев: Эх…

Вопль издалека: ЛЮДИИИИИ!!!

К ним несётся нечто мохнатое, широко раскинувшее руки, и вопит «ЛЮДИ!!! ЛЮДИИИИИ!!!»

Жо: Мнье страшно.

Когда существо приближается, можно понять, что это…

Акинфеев: РАДИМОВ?!

Радимов застывает как вкопанный. Улыбка сползает с его лица.

Радимов: А, *ля, это вы…

Жо: Что ты здесь делаешь? Где шубу надыбал? И ушанку?

Радимов (небрежно): Да попался тут под руку один лесник… (смотрит на ошарашенных Акинфеева и Жо) Шучу, *лять. Сам сделал.

Акинфеев (с надеждой): Опять шутишь?

Радимов (на полном серьёзе): Слушай, когда мне холодно и я жрать хочу, мне и медведь не помеха.

Акинфеев с Жо переглядываются.

Радимов: А по поводу, что я здесь делаю… ну лоханулся я. Перепутал пароходы. А вас, что, сослали? Наконец-то! Я давно считал, что негров нужно…

Жо: Прежде чем мы услышим твои экзекуционные фантазии на тему истребления моей расы, мне бы хотелось сказать, что мы здесь из-за того, что напились.

Радимов: А-а-а-а… жалко. Есть идеи, как выбираться отсюда?

Акинфеев: Эх…

Радимов: Хватит ныть, как баба! (даёт ему подзатыльник) Всё-таки кто мы? А? Ну кроме Жо…

Акинфеев: Э-э-э… белые люди?

Радимов: МЫ – ПОТОМКИ ВИКИНГОВ!!! (поднимается буря, Радимов продолжает пафосно говорить) НАШИ ПРЕДКИ ЖИЛИ В САМОЙ ЖОПЕ ВСЕЛЕННОЙ, НА СЕВЕРЕ, И НЕ НЫЛИ! ОНИ БЫЛИ МОЩНЫМИ МУЖИКАМИ!!! НА ИХ СЧЕТУ НЕ ОДНО ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ ОТКРЫТИЕ! МЫ ДОЛЖНЫ ГОРДИТЬСЯ ТЕМ, ЧТО… что за нах?! (у него отвисает челюсть, он так и застывает)

Акинфеев с Жо оборачиваются. К ним идёт Евсеев в цветастой гавайской рубашке, солнечных очках и шортах.

Евсеев: О-о-о, здорово, ребят. Тоже открыли для себя этот курортик? Шика-а-арно… я один не загорел?

Все переглядываются.

Евсеев: Слу-у-ушайте, я тут море ищу…

Акинфеев (ехидно): Норвежское или Северное?

Евсеев: А где водичка потеплее – то и пойдёт!

Радимов: Опусти кипятильник в воду и купайся в этом пятачке.

Евсеев: Нафига?! Тут теплынь! Жара! Шикарно!

Жо: Боюсь даже спрашивать, какого чьёрта ты здесь…

Евсеев: Ну как. Я хотел весело отметить новый год. Листал турпутёвки. Наткнулся на Шпицберген. Ну, думаю – красивое слово! Значит, жарко там! Ну и заказал билетик. Со мной больше никто не поехал. А зря! Ух! Красота!

Акинфеев: Так страшно его разочаровывать…

Радимов: Евсеев, *лять. Мы на севере, *лять. Тут минус двадцать. На солнце. С обогревателем. Не выё*ывайся, *лять.

Евсеев (быстро синеет): А-а-а, мне холодно-о-о-о! (прыгает на одном месте)

Радимов: Вот мы и подошли к ключевому вопросу. Как согреваться?

Жо (стучит зубами): Д-д-да, очень актуальный вопрос.

Акинфеев: Надо развести костёр! Кто пойдёт искать дрова?

Из ближайшего заснеженного леса доносится волчий вой.

Евсеев: Я з-з-з-замёрз… я еле д-д-двигаюсь…

Акинфеев, Жо: Отдай Евсееву свою шубу, Радимов!

Радимов (кутается в шубу): Да ни в жисть! Я её сам сделал! С помощью хвойных иголок!

Жо: Т-тогда ты и пойдёшь. Т-т-т-там волки, а на тебе – медвежья шуба.

Радимов закатывает глаза и уходит в лес.

Акинфеев: По-моему, это бесчеловечно.

Жо: По отношению к кому?

Акинфеев: К волкам.

Повторяется волчий вой. Затем сдавленное скуление и вопль Радимова «*ЛЯ, ЧЁ ПРИКОПАЛСЯ, ПШЁЛ НА *УЙ!!!»

Акинфеев: Я не хочу с ним в футбол играть…

Радимов выходит из леса с охапкой хвороста и тащит за собой за хвост вырывающегося волка.

Радимов: Кому тут, *лять, шуба нужна!?

У всех отпадают челюсти. Волк смотрит на всех щенячьими глазами.

Евсеев: Н-н-нет, *уй вам, я н-н-не буду шубу из него носить…

Акинфеев: А мне и так тепло!

Жо: М-м-мне т-т-т-тоже.

Радимов (пожимает плечами): Не хотите – как хотите! (отпускает волка, тот убегает в лес, поджав хвост) Если чё – можно массовое производство наладить, их там ещё штук десять.

Жо (указывает в сторону): Л-л-люди!!!

Пароход причаливает к берегу.


Сычёв: И всё-таки, капитан мне кого-то смутно напоминает…

Аршавин (свешивается с борта и пытается поймать рыбу руками): Селё-ё-ёдка-а-а-а! Иди сюда!

Малафеев: Да откуда ты можешь знать этого норвежца? (смотрит на капитана, спускающего трап) Хотя ты прав… на Анюкова чем-то похож…

Сычёв (потирает подбородок): Похож на Анюкова… что-то знакомое...

Билялетдинов (свешивается с борта): Что-то мне не нравится этот остров… по-моему, Дим, здесь холодно… может, назад поедем, а?

Сычёв: Ну уж нет, выходи! (выпинывает его с парохода)

Аршавин сам сбегает с трапа и стягивает с себя пуховик и забегает по пояс в воду с воплями «Рыбка-а-а-а-а!» Сычёв с Малафеевым спокойно спускаются. Малафеев застревает на полпути – шарит по карманам.


Капитан (раздражённо):
Ну, ты собираешься сходить или нет?!

Малафеев: Щас, погодьте…

Как только обе ноги Малафеева оказываются на земле, трап мгновенно поднимается, капитан маниакально хохочет.

Сычёв: Чего смешного?

Капитан превращается в Анюкова.

Малафеев: Анюков, ты чего?

Дженерс: Какой нахрен Анюков?! Я – Дженерс! И это – моя вам месть за Саида Ивановича!

Сычёв (радостно): А я вам говорил, что он на кого-то похож!

Дженерс: Вот если бы вы не сошли с трапа до конца, а остались на пароходе, я бы мог по вашему приказу развернуть его! А теперь вы не вернётесь никогда-а-а-а! Аха-ха-ха-ха! Эта часть острова отделена от остальных и абсолютно не обитаема! Ха-ха-ха-ха-ха!!! Всё, я пошёл. А вы подыхайте (пароход исчезает)

илялетдинов (плачет): Мы все умрё-ё-ё-ём!

Аршавин (отрывает зубами голову рыбе): Ну, прокормиться как-нибудь прокормимся.

Малафеев: Тёплые вещи и водка у нас есть.

Билялетдинов: Я НЕ ХОЧУ ЗДЕСЬ ЖИ-И-И-И-ИТЬ!!!!

Сычёв: Спокуха! (достаёт мобильник, набирает номер) Аллё! Керж! Ты не поверишь…


Кержаков с братом дерутся из-за плюшевого мишки.
Кержаков:
Он мой!

Кержаков мл.: Нет, это мне его подарили!

Кержаков: Отдай!

Кержаков мл.: Да ни в жисть!

Таранов (ехидно): Девочки, извините, что вклиниваюсь…

Кержаков (вырывает плюшевого мишку): Йес! (у него звонит телефон, он отвлекается, Кержаков мл. отбирает плюшевого мишку обратно и убегает) Аллё, кто бы ты ни был, я тебя убью. Сыч? Чего? Что опять?

Таранов навостряет уши. Поэтому он слышит, как с кухни доносится «ЙЕЕЕЕ!!! ОН СГОРЕЛ!!!»

Кержаков: Шпицберген? Какого хрена? Дженерс? Это кто?... а-а-а… а-а-а, тот упырь… ну ладно. Ага. Угу. Не-а. Что я делаю? Да ничего особо так. Ладно. Хорошо, я за вами заеду. Ага. Ладно.

Таранов (с любопытством): Что у них случилось?

Кержаков: Они на Шпицбергене. Поеду их вытаскивать оттуда. (уходит на кухню) Ну ты урод! Это я хотел его поджечь и сбросить! Ты хотя бы крикнул «Аллах акбар»?

Кержаков мл.: Не-а. Забыл. (кричит в открытое окно): ЛЮДИ!!! МОЙ МЕДВЕДЬ – ШАХИД!!! АААААА!!! АААААААА!!! (закрывает окно, бабульки и дедульки падают с инфарктами) Хэппи Нью Йиэр, блин… Куда намылился?

Кержаков: На Шпицберген. (уходит в коридор)

Кержаков мл.: Я с тобой!

Таранов: И я с вами!




Сычёв, Акинфеев, Жо, Радимов, Аршавин, Евсеев, Билялетдинов и Малафеев сидят вокруг костра.

Жо: Эх…

Акинфеев: Надо поговорить о чём-нибудь… а то сдохнем от тоски.

Малафеев (мрачно): Мы очень скоро умрём. Все.

Билялетдинов: А-а-а-а-а!!! (утыкается лицом в колени)

Евсеев: Не, давайте о чём-нибудь более весёлом…

Сычёв: Как мы Англию…

Аршавин: Да, это было круто.

Пауза.

Билялетдинов (с энтузиазмом): А вы смотрели сериал «Сверхъестественное»?

Сычёв (шёпотом): Чуваки, говорите «да», а не то щас начнётся…

Радимов: Я не смотрел. Что за хрень?

Билялетдинов: Значит так… Начинается всё двадцать два года назад…

Жо: Сериал уже двадцать лет идёт?

Билялетдинов: НЕ ПЕРЕБИВАТЬ, *ЛЯ!!! Атмосферу нарушите… Начинается всё двадцать два года назад…

Никто его не перебивает, потому что все в шоке.


Кержаков, Кержаков мл. и Таранов сидят в самолёте и летят в Норвегию.
Кто-то тыкает Кержакова мл. пальцем в плечо. Он оборачивается и видит испуганных Шишкина и Рыжикова.

Кержаков мл.: *лять, да когда вы оставите нас всех в покое?!

Рыжиков: Лично я вообще не помню, как я здесь оказался.

Шишкин: А я подумал, что раз вы все в сборе, значит, что-то интересненькое происходит…

Кержаков: Козлы… оставьте меня в покое. И валите потом на *уй, не вздумайте за нами увязаться.

Шишкин (жалобно): А куда мы денемся-то? Я Норвегию не знаю…

Кержаков: *ля-я-я-я… ну ладно… только заткнитесь. Поиграем в игру «Кто первый получит от Кержа в лоб». Победителем считается тот, кто первым произнесёт хотя бы звук.

Шишкин (с любопытством): А какой приз?

Кержаков подносит к его носу сжатый кулак.

Шишкин: Понял… (зажимает рот ладонями)



Билялетдинов: …ну и вот, поэтому Сэм отправился вместе с Дином охотиться…

Радимов: Так, я не въехал. Почему баба-то его померла?

Билялетдинов: Ну бли-и-ин! Об этом скажут только ближе ко второй половине сезона!

Радимов: А я щас хочу!

Билялетдинов: Терпение. Ну и вот… вторая серия – «Вендиго».

Жо: Хм… знакомое слово…

Билялетдинов: Оно не может быть тебе знакомо! Это – нечисть из Америки!

Радимов: Гы, да Жо сам – нечисть из Америки.

Евсеев: Да хватит тебе уже, *ля!

Жо: А-а-а-а! У меня оно с Краучем ассоциируется! Не знаю, почему… как оно выглядит, твоё Вендиго?

Билялетдинов: Ну-у-у… оно такое… высокое и очень худое. Его можно увидеть только когда оно к тебе лицом, потому что в профиль оно слишком узкое…

Жо: Ну я ж сказал, блин! Вылитый Крауч!

Билялетдинов: Слушайте. Там такой лесок милый, тру-ля-ля, тра-ля-ля, палаточка… мужик послание наговаривает… и тут на заднем фоне мы видим тень…


Прошёл час.

Билялетдинов: …и этот мужик умирает…

Все (с надеждой): Это конец серии?

Билялетдинов: Вы чё! Это первые две минуты, Винчестеры ещё даже не появились!

Акинфеев: А нельзя покороче?

Билялетдинов: Так неинтересно! Ну и вот…

Бригада «спасателей» пытается узнать у норвежцев, как добраться до Шпицбергена.
Кержаков:
*ля, да почему по-английски никто не говорит?!

Норвежец: А-а-а-а, так вы по-русски шпрехаете? Я и сам русский!

Кержаков: Как до Шпицбергена добраться?

Норвежец, оказавшийся на деле русским (с ужасом): А нахрена вам туда?! Ребят, лучше не надо… о! Мой рейс, я побежал… (убегает)

К ним подходит бородатый мужик.

Бородатый мужик: Я тут слышал, что вам на Шпицберген надо… могу подбросить.

Все: Сколько?

Бородатый мужик (ухмыльнувшись): Бесплатно.

Кержаков: Круто!

Шишкин: Дядя Саша, бесплатный сыр бывает только в мышеловке…

Кержаков: Поздравляю, ты победил! (ударяет Шишкина кулаком в лоб, тот падает на спину и скулит) Чё? (смотрит на остальных офигевших дублёров) А вы чё, думали, я шутил, когда про игру говорил?



Билялетдинов: Вот! Так заканчивается первая половина серии… И чёрный экран!

Народ уже спит вповалку.

Билялетдинов: Проснитесь!

Все крайне неохотно просыпаются.

Радимов: *ля-я-я, ну можно покороче?

Билялетдинов (скрестив руки на груди): Ну ладно, раз вы такие неблагодарные слушатели. Значит так. Бегали они, бегали, искали батю, искали. Они выяснили, что Сэм – экстрасенс, у него видения… (далее следует очень краткий, но жутко спойлерный пересказ первых двух сезонов «Сверхъественного», мы его не будем приводить сюда)

Акинфеев (злобно): А СРАЗУ НЕЛЬЗЯ БЫЛО ВОТ ТАК?! ТЫ В ДВЕ МИНУТЫ УЛОЖИЛСЯ!!!

Билялетдинов: Говорю же, так неинтересно… давайте я вам серию «Кровавая Мэри» перескажу… значит так…

Все: АААААА!!! (убегают)

Билялетдинов: Ну стойте!!!! (бежит за ними) Я МОГУ И НА БЕГУ!!! НАЧИНАЕТСЯ ВСЁ С ТОГО, ЧТО… Стойте! (застывает) Пароход сигналит!


Пароход причаливает к берегу. Трап опускается.

Таранов (радостно): Смотрите, нас уже встречают! (показывает на бегущую к ним толпу, размахивающую руками) Круто! (спускается на берег)

Жо: НЕ СПУСКАЙТЕЕЕЕЕЕСЬ!!!!

Кержаков ему назло сходит на берег.

Акинфеев: СТОЙТЕ ГДЕ СТОИТЕ, МОЛОДНЯК!!!

Кержаков мл. подскальзывается и падает на землю. Рыжиков побежал помогать ему подняться.

Толпа (хором): ШИШКИН!!! СТОЙ НА МЕСТЕ!!!

Шишкин потирает лоб и, пошатываясь, идёт к трапу. Он пытается замереть на месте, но его нещадно шатает – и он скатывается вниз, на землю. Капитан превращается в Дженерса, как только поднимается трап.

Дженерс: ДА!!! АХАХАХА!!! ТЕПЕРЬ ВЫ ВСЕ ЗДЕСЬ!!! ВЫ УМРЁТЕ!!! АХАХАХАХАХАХА!!! (пароход исчезает)


Все сидят вокруг костра. У всех мрачные рожи.

Жо:
Эх…

Акинфеев: Мы все умрём…

Билялетдинов: Нет, ну должен же быть способ отсюда вырваться! Я уверен!

Кержаков: Способ есть. Дети, давайте дружно позовём Супермена!

Билялетдинов (с энтузиазмом): Давайте! Су-пер-мен! Су-пер-мен! (оглядывается) А что, больше никто не хочет его позвать?

Рыжиков: Выхода нет, мы сдохнем от холода и голода.

Сычёв: Нет, Биля прав, способ обязан быть! Будем решать задачу математически… (говорит с умным видом, делая записи в блокнотике) Итак, что дано?

Шишкин: От Боженьки?

Сычёв:

Акинфеев: Шишкин, ты вообще на математику хоть раз в жизни ходил?

Шишкин: Угу.

Акинфеев: Вот мы как будто геометрическую задачу решаем. Ладно, чего там дано?

Сычёв: Остров. Жуткий холод. Потом… я…

Билялетдинов: И я, суперохотник на нечисть!

Сычёв (долго смотрит на него): Так и запишем. Идиот…

Билялетдинов обижается.

Кержаков: Ещё мужик в шубе сутенёра.

Радимов: Я не понял, это чё за наезды?! Тогда пиши: расистская морда.

Сычёв усиленно записывает за всеми.

Шишкин: Ещё меня туда запиши!

Сычёв (диктует себе под нос): Сопля-я-я-к…

Евсеев: Меня не забудьте! А то обо мне в нескольких фанфиках почти забыли!

Жо: И меня не оставь в стороне

Все: И меня! И меня!

Спустя какое-то время.

Сычёв: Значит так. Какое получилось Дано… Остров, холод, кросавчег (это я, если кто не допёр), идиот, сутенёр…

Радимов: Но-но, мужик в шубе сутенёра! Это не одно и то же.

Сычёв (продолжает): Расистская морда, сопляк, долбо*б…

Евсеев (гордо): Это я!

Сычёв: М-да… негр, алкоголик…

Малафеев: М-м-м? (отхлёбывает из бутылки)

Сычёв: Обжора, три пенька…

Кержаков мл., Таранов, Рыжиков: ЭТО КТО ТУТ ПЕНЬКИ?!

Сычёв: Ну и костыль

Акинфеев: Да выздоровел я уже, *лять, выздоровел!!!

Сычёв: Что нужно найти…

Аршавин: Чего-нибудь покушать.

Радимов: Не! Узко мыслишь! Надо мыслить глобально!!! Нужно найти… чего-нибудь… э-э-э… людей, во!

Сычёв: А то нас здесь мало собралось…

Жо: Да выход с острова надо найти!

Кержаков (разводит руками): Он везде! Бери и пользуйся!

Таранов: Все вы идиоты. Нам надо найти средства для выживания, пока не прибудут спасатели. Звоните 911

Все проверяют мобильники.

Кержаков мл.: Я в долгах на 5000, а они уже не хотят со мной дело иметь…

Кержаков: Стесняюсь спросить, на что ты про…тратил такие деньги?

Евсеев: Ыыы, секс по телефону…

Кержаков мл.: Да щас! Просто мы с другом это… не разговаривали…

Кержаков: И нанеразговаривали на пять тыщ?!

Кержаков мл.: Мы два часа СМСками друг друга материли, потом три часа мирились, потом четыре часа Вована материли…

Сычёв (закатывает глаза): O tempora! O mores!

Радимов: Эт ты чего щас сказал?

Сычёв: Перевожу для особо одарённых. «О времена! О нравы!»

Радимов: У меня телефона нету. Не хотел, чтобы всякие долбо…

Билялетдинов: Эй!

Радимов: Всякие ДОЛБО*БЫ!!! Прискребались. Телефон Таня должна была привезти…

Акинфеев: У меня разрядился.

Аршавин: У меня тоже.

Все: ТОЧНО?!

Аршавин: Ну… вобщем… не совсем… я его как наживку использовал… он такой блестящий… кто-нибудь рыбки хочет?! (показывает на корзину, набитую селёдкой)

Жо: У меня телефон стырили, видимо, пока я спал.

Акинфеев (шарит по карманам): У меня тоже, по всей видимости.

Короче говоря, выясняется, что в рабочем состоянии телефоны только у Билялетдинова и Таранова (у Сычёва благополучно разрядился)

Таранов: Ладно, ладно… (набирает 911)


Служба 911. За своим компьютером сидит Галина Антирадимова. Да, да, её прогнали с телевидения и опять она работает здесь. За её спиной стоит суровый мужик с адским начёсом, рядом с ним (с мужиком, не начёсом) стоят в ряд сухонькие очкарики и строчат в блокнотах. Это – проверка сотрудников службы 911. И если характеристика будет дана положительная и каждый себя покажет исключительно с лучшей стороны – это реальный шанс повышения. Поэтому Галина выглядит безупречно и отвечает на каждый звонок вежливо, с должным вниманием. Мужик с адским начёсом одобрительно кивает. И вот – ещё один звонок. Он последний в зачётной работе Галины, от него зависит, повысят её или оставят ещё на год отвечать на звонки.

Галя: Служба 911.

Незнакомый голос: Алло, здравствуйте, нам нужна ваша помощь.

Галя (с готовностью): Да, конечно, что случилось?

Незнакомый голос: Мы на Шпицбергене, на необитаемой его части. И нам бы хотелось попасть домой.

Галя: В какой именно части?

Незнакомый голос (в сторону): Э-э-э… ребят… она спрашивает, в какой части острова мы находимся.

Знакомый голос (приглушённо): Дай-ка, я ей объясню… (громко) Аллё! Галя?

Галя: Гр-р-р, это опять ты?! Да я тебя… (оглядывается на начальство) Уточните, где вы находитесь.

Радимов: А с *уя ли ты такая вежливая?

Галя: А я всегда такая, если ты не заметил.

Радимов: Нет, знаешь, после слов «*удак хренов» и «Кому ты, *лять, нужен» как-то не заметно…

Галя: Э-э-э… этого не было, честно!

Радимов (подозрительно): С кем ты там разговариваешь?

Галя: Если тебе так интересно, то это моё начальство.

Радимов: А-а-а-а, вы*бываешься перед ними? Ну ладно… так и быть, будем спокойно общаться. Надеюсь, ты больше не будешь меня матом крыть?

Галя (со слезами на глазах): Да не было этого!

Мужик с адским начёсом: Сейчас посмотрим.

Радимов: Так что там с помощью?

Галя: Уточните, в какой зоне Шпицбергена вы находитесь?

Радимов: Я не знаю.


Галя (терпеливо): Ну мне-то тогда откуда это знать?

Радимов: Вы же там умные сидите, всё знаете, вот и скажите мне, в какой части Шпицбергена я нахожусь.

Галя: Я не могу этого сделать, не основываясь ни на каких данных.

Радимов: Мож, ещё координаты дать?

Галя: КАКИЕ НАХРЕН КООРДИНАТЫ?! (осекается) В смысле… давайте, если есть.

Радимов (в сторону): Керж! Какие у нас координаты?

Незнакомый голос (приглушённо): Не знаю, но можешь посмотреть на сайте вэвэвэ точка аябудтоебу точка ру.

Радимов: Нету координат, короче. Но сайт всё-таки посмотрите.

Галя: Не зли меня…

Радимов: А кто злит? Я спокоен.

Галя: Ты нарочно, да?

Радимов: Девушка, давайте повежливее, а? Вы же в службе спасения работаете, спасайте меня…

Галя: Но я даже не знаю, где вы!

Радимов: Ну мне вам объяснять что ли? Возьмите вертолёты и обыщите весь остров! Как вас только взяли… (цокает языком)

Галя: *лять, ты мне тут ещё рассуждать будешь?!

Радимов (капризно): Дяденька начальник, а она матерится!

Мужик с адским начёсом: Галина! Если это повторится, вы будете уволены. Вы уже и так лишились повышения.

Радимов: Какая жалость.

Галя: АХ ТЫ *УДАК, *ЛЯТЬ!!! Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ, *ЛЯТЬ!!! ДВЕСТИ ПРОВОДОВ ПО ДВЕ ТЫЩИ ВОЛЬТ ТЕБЕ В ЖОПУ, *ЛЯТЬ!!! ЧТОБ ВАС ТАМ ВСЕХ, УРОДОВ, *ЛЯТЬ, МЕДВЕДИ СОЖРАЛИ!!!

Радимов: Ыыыы…

Галя: И ДАЖЕ НЕ НАДЕЙСЯ, *ЛЯ, ДОЗВОНИТЬСЯ СЮДА!!! Я БЛОКИРУЮ ЭТОТ НОМЕР НА *УЙ!!! *ИЗДУЙ ОТСЮДА!!! (отрубает связь, вскакивает со стула)

Мужик с адским начёсом: Вы уволены.

Галя: Да? Ну тогда я сделаю то, что давно хотела сделать (пинает его коленом ниже пояса) И начёс у тебя *лядский! (уходит)

Все в коллективном шоке.

Радимов: Я так думаю, с этого номера больше не законтачит…

Таранов (отнимает у него телефон): Спасибо вам, блин. А если я помирать буду?

Радимов: Мне звони.

Акинфеев: Звони ему, он приедет и добьёт.

Сычёв: Ну и ладно. У нас ещё билялетдиновский телефон есть.

Билялетдинов (гордо): Нет у вас билялетдиновского телефона.

Все: Это почему?!

Билялетдинов: Настоящие суперохотники не ищут лёгких путей!

Жо: Я не хочу здесь помирать!

Рыжиков: Ребята, насчёт три!

Билялетдинов (с любопытством): Чего насчёт три?

Все: ТРИ!!!

Все набрасываются на Билялетдинова и обыскивают его.

Евсеев: *лять, он его спрятал!

Билялетдинов (встаёт и отряхивается): Да, я его спрятал. И вы его не найдёте!

Кержаков встаёт на бревно рядом с Билялетдиновым.

Кержаков (хватает его за горло и трясёт): *ЛЯТЬ, ОТДАЙ ГРЁБАНЫЙ ТЕЛЕФОН!!! Я НЕ ХОЧУ ОПЯТЬ, КАК ТОГДА, ТОРЧАТЬ НА НЕОБИТАЕМОМ ОСТРОВЕ!!! Я НЕ ХОЧУ ВИДЕТЬ ТВОЮ РОЖУ!!! ОТДАЙ ГРЁБАНЫЙ ТЕЛЕФОН!!!

Билялетдинов (с трудом освобождаясь): А вот и не отдам! И вовсе он не грёбаный! Это телефон суперохотника! И я его закопал!

Кержаков (звереет): ДЕРЖИТЕ МЕНЯ!!! КУДА ТЫ, СУКА, ЕГО ЗАКОПАЛ?! ТОЛЬКО НЕ ГОВОРИ, ЧТО В СНЕГ!!!

Билялетдинов: Я чё, дурак? Конечно не в снег. В сугроб.

Кержаков: Я УБЬЮ ЕГО!!! (все его сдерживают, он размахивает кулаками) ОТПУСТИТЕ МЕНЯ!!! Я ЕМУ ГОЛОВУ ОТКУШУ!!!

Билялетдинов (обвинительно указывает на него пальцем): Ага! Ты – нечисть!!!

Кержаков: ДА, *ЛЯТЬ, НЕЧИСТЬ!!! ПУСТИТЕ МЕНЯ, Я СРАЖУСЬ С ЭТИМ СУПЕРОХОТНИКОМ!!!

Билялетдинов: Вот тебе! (резко открывает какую-то бутылочку, делает быстрое движение – и на глаза Кержакову высыпается белый порошок) Изыди!

Кержаков: ААААААА!!! СОЛЬ, *ЛЯТЬ!!! (вырывается, бежит к воде) СОЛЬ!!!! СОЛЬ!!! (опускает голову в воду, тут же поднимает её) ИПААААТЬ!!! ОНА СОЛЁНАЯ!!! АААА!!! (катается по земле, растирая глаза снегом)

Билялетдинов: Я же говорил, что он нечисть! Смотрите, как соли боится!

Радимов: *ля, даже я отказываюсь это комментировать…

Жо: Когда наш упырь закончит выть и кататься, предлагаю пойти на поиски местных форм жизни.

Акинфеев: Ага. Медведь – отличная форма жизни.

Радимов (облизывается): И вкусная…

Футболисты бредут в неизвестном направлении. Все молчат – каждый думает о своём. Кержаков растирает красные глаза и бормочет ругательства себе под нос.

Билялетдинов (шёпотом): Паша, доложи, как обстановка?

Погребняк (приглушённо, его голос доносится из наушника): Следил за Рахимовым полдня. Слушай, по-моему, это не вампир.

Билялетдинов (шёпотом): Смотри лучше! Какой-то он подозрительный…

Погребняк (приглушённо): А у вас там чё?

Билялетдинов (шёпотом): Я оказался прав, Кержаков – нежить. Скорее всего упырь, вампир… ну или Бабай.

Погребняк (приглушённо): Успокойся, он человек. В общем и целом обстановка как?

Кержаков: *уёвенько у него обстановка! Ребята! Он зажопил телефон!

Все окружают Билялетдинова.

Билялетдинов: Упс… Паша, меня засекли…

Радимов (похрустывая кулаками): Лучше отдай телефон по-хорошему…

Погребняк: Там Кержаков и Радимов? БЕГИ, БИЛЯ, БЕГИ!!! ПО ЯЙЦАМ ИМ – И БЕГИ!!! СПАСАЙСЯ!!! АААААА!!!

Аршавин: Насчёт по яйцам я с ним ещё поговорю… во время тренировки… ням-ням (уминает сотую селёдку)

Билялетдинов: Спокойно, Паш. Я разберусь. Ребят… вы всё не так поняли. Это – не телефон.

Евсеев: Ну конечно. Это запись голоса Погребняка, ты её слушаешь перед сном.

Билялетдинов: Не-а, не угадал! Мы с Пашей заказали специальные телефоны, с помощью них мы можем связываться только друг с другом. Для вас этот мой телефон бесполезен.

Жо: Тва-а-айю-то налево! Скажи этому белобрысому белому, чтобы он вызвал спасателей!

Билялетдинов (скрещивает руки на груди): Не буду.

Кержаков (стискивает кулаки): Почему?!

Билялетдинов: Суперохотники не ищут лёгких путей.

Кержаков: *ЛЯЯЯЯ!!! (кидается на него с кулаками, Билялетдинов предупредительно выставляет перед собой бутылочку с солью, Кержаков успокаивается)

Рыжиков: Смотрите, там деревня!

Все взбегают на холм и видят с него вдалеке, во впадине, маленькую деревушку, состоящую из деревянных домиков. Ну, такие часто на открытках изображают.

Акинфеев (останавливает всех): Мне не нравятся эти сугробы. Кто-то должен проверить их глубину.

Сычёв: Да зачем?! Ну по колено снега там, подумаешь!

Акинфеев: А вдруг больше?

Кержаков мл.: Сугробы – штука коварная. Вот мы с Костей катались на лыжах, лыжи сломались, пришлось пешком переть. Мы провалились по пояс… собственно, поэтому мы и поссорились. Матюкали друг друга без конца…

Радимов: Я не буду первопроходцем.

Погребняк (приглушённо): У вас там населённый пункт? Слушай, а ведь где населённый пункт…

Билялетдинов (радостно): ТАМ И НЕЧИСТЬ!!! (бежит вперёд, спрыгивает с холма и проваливается по плечи)

Кержаков мл. (радостно): Ну я же говорил!

Евсеев: Я за ним не полезу.

Кержаков:
Билялетдинов: Ой-ёй-ёй… ребята-а-а… мне холодно и страшно.

Радимов: А если мы все так лоханёмся, тебе станет тепло и весело?

Билялетдинов: Ну бли-и-ин! Помогите!

Жо: Ребят, нельзя его так оставлять.

Евсеев: Но и спасать его неохота…

Кержаков: Смотрите и учитесь. Биля!

Билялетдинов: Чего-о-о-о? (чуть не плачет, пытается пошевелить руками)

Кержаков: Ты же у нас труъ охотник, да?

Билялетдинов (поправляет): Суперохотник! Да. А что?

Кержаков: Суперохотник не ищет лёгких путей?

Билялетдинов (с энтузиазмом): Нет!

Кержаков: Так иди же! Иди навстречу нечисти!

Билялетдинов: Да-а-а-а!!! (у него из ушей валит пар, снег вокруг него тает) Ту-ту-у-у-у! Следующая остановка – сверхъестественная дерёвня!!! (мчится вперёд, прокладывая туннель)

Сычёв: Охренеть…

Кержаков: Гыыыы, прошу вас всех в туннель имени Билялетдинова.


Деревня.

Охреневшие жители смотрят, как над сугробами постепенно появляется Билялетдинов. Он выходит на дорогу, где все, собственно, столпились, и отряхивается.

Билялетдинов: Ауфедерзейн, май френдз! (отвешивает жителям поклон)

Пока те хренеют, на дорогу выходят остальные жители.

Сычёв: Судя по их лицам, он уже поздоровался.

Билялетдинов: Тихо вы! Я знаю немецкий!

Жо: Я, конечно, мало знаю о вас, белых, но если мне не изменяет память, на норвежском острове говорят на норвежском языке.

Сычёв: Возьми с полки пирожок.

Аршавин (навостряет уши): Где пирожок?! Где эта полка?!

Радимов: Так, кто-нить замутите чё-нить по-норвежски.

Кержаков: Испанский мат пойдёт?

Акинфеев (чешет в затылке): Я из норвежского помню только «халу»… типа привет…

Билялетдинов: Да блин! Я говорю по-немецки! Не мешайте!

Один из жителей, бородатый: Ребят, вы откуда такие на голову *банутые?

Радимов (радостно): Родная речь!

Евсеев: Я чего-то не понял, это русские что ли?

Другой житель, усатый: Да, мы русские. Много лет назад нас сюда завёз гоблин по имени Дженерс. Мы уже лет сорок здесь живём.

Все (с ужасом): СОРОК ЛЕТ?!

Билялетдинов: Фу-у-у, я же домой вернусь старый и страшный!

Кержаков: Не волнуйся. Не вернёшься ты домой.

Билялетдинов: А-а-а-а-а-а!!! (плачет)

И ещё один житель, относительно молодой: Как бы то ни было, мы рады гостям. Меня вот Геннадий зовут.

Шишкин: Круто! А меня – Рома!

Билялетдинов: А меня зовут…

Кержаков: …Света! Наконец-то вся семья Букиных в сборе!

Гена: Не понял.

Рыжиков: Ну… понимаете… сериал такой… «Счастливы вместе»…

Сычёв: Вы знаете, что такое сериал? Сериал – это вроде как фильм… только раздробленный… ну и вот

Бородатый: Блин, ну вы нас за пещерных людей-то не держите. Есть у нас телевизоры. Просто не смотрим мы сериалы. Вот женщины…

Билялетдинов: Как?! Вы и «Сверхъестественное» не смотрите?!

Все футболисты: НЕ НАДО!!!

Усатый: Отчего ж не смотрим. Смотрим.

Билялетдинов: Да?! (радостно) ДА?! А у вас охотники тут есть? На нечисть? А? А?

Гена: Даша-а-а-а!

Женский голос из толпы: Чагось?

Гена: У нас тут есть стукнутые на голову, которые как эти братья? Которые солью палят по всему, что движется?

Даша: Ты о ком?

Гена: Ну, блин, один из них ещё на Ваську нашего похож!

Даша: А-а-а-а! Нету таких!

Билялетдинов: Будут! Где у вас тут мэрия?! (уходит)

Кержаков: Знакомьтесь – ЭТО был Динияр Ринатович, главный придурок нашей компании.

Шишкин (счастливо): Так вот как эльфы выглядят!!! А где Санта-Клаус?

Кержаков: Хотя в последнее время у Билялетдинова есть достойный конкурент… Шишкин, поищи в трубах на крышах.

Шишкин убегает карабкаться на дом.

Сычёв: Всё, теперь можно поговорить нормально…

Короче, не будем перегружать вас диалогами, скажем вот что. Бородатого мужика кличут Степан, усатого – Пётр. Ещё там есть разные Вани, Васи, Клары, Нади… не суть. Наши футболисты также представились.

Степан: В принципе, мы не возражаем, чтобы вы здесь остались… но тунеядцев мы терпеть не собираемся. Этих убогих проводите в дом, погреться… (один из мужиков, особо суровый, уводит за собой Евсеева, Акинфеева, Жо и Рыжикова) Так, а вы чего умеете?

Аршавин: Я куфать умею. И добывать еду! (ест селёдку)

Радимов: Я умею мочить медведей.

Все (хором): А ещё мы умеем играть в футбол.

Пётр: Ну-ну, слыхали мы, как вы в футбол играли… смотрели мы матч Андорра-Россия…

Все понуро опускают головы.

Степан: Короче, нихрена они не умеют. Что же делать-то?

Ребёнок из толпы: Пап! Пускай они нам новогоднюю патю устраивают!

Радимов: Новогоднюю чего за хрень?

Кержаков мл.: Наверное, он имел в виду «пати», в смысле, вечеринку.

Степан: Отличная мысль, сынок! Значит так, земляки. У вас три дня на подготовку здоровского праздника в честь Нового Года.

Раздаётся взрыв, Билялетдинов вылетает из-за какого-то дома, отряхивая ладони.

Степан: И усмирите вы этого своего дебила.

Билялетдинов: Да, я Билл! Я – Билл, истребитель нечисти, по совместительству – Дин Винчестер! Ура-а-а-а!

Кержаков мл.: Ты дом зачем взорвал?

Билялетдинов: Не дом. Только курятник. Я там подозрительную тень увидел.

Кержаков: Дай угадаю… это была тень курицы?

Билялетдинов: Да! А курица – одно из излюбленных обличий оборотня!

Сычёв: Охренеть… Ты хоть понимаешь, что лишил всю деревню жареной курицы и яиц?

Радимов: Эт точно, скоро пойдёт яйца всем отрезать, типа, это от лукавого…

Сычёв: Я имел в виду куриные яйца.

Радимов (отмахивается): И курицам тоже отрежет.

Сычёв: С биологической точки зрения…

Аршавин: Ребят! Я жрать хочу!

Все: Да ла-а-адно…

Смеркалось. Гык, не удержались, извините. К тому же, действительно на дворе уже ночь. В нескольких десятках метров от деревни разведён костёр, вокруг которого сидят футболисты.

Сычёв (мрачно): И так, что нам дано?

Шишкин (всхлипывая): Нас прогнали.

Кержаков мл.: На все три дня.

Рыжиков: А за что?! Я так и не понял!

Акинфеев: Да за то, что один энтузиаст подорвал курятник, сжёг амбар и поколотил главного кузнеца.

Билялетдинов (чуть не плача): У него глаза сверкнули, когда я фонарик навёл!

Жо: Что-то я в вас, белых, недопоньимаю. Разве не у всех сверкнут глаза, если им светануть? А? А?

Кержаков: У всех, у всех, успокойся, Золушка.

Жо: ???

Кержаков: Мы с Радимовым поспорили, кто из нас первый скажет тебе «черномазый».

Радимов (гордо): И это не буду я!

Жо: А почьиму Золушка?

Кержаков: Если белый пороется в золе, он станет черно… чернолицым. И чернотелым. И черно…

Все: Мы поняли!!!

Аршавин: Ну извините, ребят. Вас и из-за меня изгнали. Не надо было жрать почётную шапку мэра, да?

Сычёв: Так!!! Подтянули все сопли! Будем думать, что бы такое замутить на Новый Год.

Евсеев: Предлагаю пиво! Много пива!

Малафеев: И водки! Много водки!

Шишкин: И подарки! Много подарков!

Билялетдинов: И Дед Мороз! Один. Желательно…

Радимов: И Снегурка! Много Снегурок!

Сычёв: Цыц!!! Давайте уже серьёзно. Во-первых, как будем украшать деревню?

Билялетдинов: Предлагаю повсюду развешать мои портреты, да-да-да.

Кержаков (подозрительно): Тоже способ отпугнуть нечисть?

Билялетдинов (обиженно): Это украшение!!! Кстати о нечисти… (в телефон, напоминающий рацию) Паш, как там с нечистью?

Погребняк (сонно): Да не вампир он, не вампир… Ой, мать.

Билялетдинов (испуганно): Чего случилось?

Рахимов (приглушённо): Молодой человек! Какого хрена вы прячетесь за моим диваном?!

Билялетдинов (плачет): Пашу замели!!! БЕГИ, ПАША, БЕГИ!!! ПРЫГАЙ В ОКНО!!!

Слышно «Ааааааа!» и «Бум!», сопровождаемый подозрительным хрустом.

Билялетдинов: Паша! Паша!

Таранов: Слушаем все сюда. Надо потребовать у этих утырков гирлянды, мы их тупо развесим – вот и всё украшение.

Кержаков мл.: Но это скучно-о-о…

Радимов: Предлагаю расставить по крышам чучела волков!

Все: НЕ НАДО!!!

Сычёв: Между прочим, многие виды волков относятся к вымирающим…

Жо: Как насчёт пальмы на центральной площади?

Кержаков: Вперёд! Иди в лес, спили самую большую и самую красивую! Не забудь стрясти с неё кокосы, а потом, когда встретишь Гитлера…

Жо: …передать ему, что ваш совместный план сорвался?

Кержаков (обиженно): У нас с ним ничего общего! Планов в том числе.

Билялетдинов: ПАШАААААА!!!!

Рахимов (приглушённо): Я так понимаю, я сейчас разговариваю с человеком, который предложил Павлу выпрыгнуть в окно. Да будет вам известно, что мы находились на четырнадцатом этаже.

Билялетдинов: ААААААА!!! (плачет) Ну он хотя бы выжил?!

Рахимов (приглушённо): Ну, я не знаю… в принципе, если судить по этой руке, он жив. А если по той, что с дерева свисает…

Билялетдинов: ААААААА!!!

Кержаков (отбирает у Билялетдинова телефон): Слышь ты, это моя прерогатива доводить этого придурка до слёз. Чё там с Погребняком?

Рахимов (приглушённо): Да повис на балконе третьего этажа. Щас вон та бабуська его лупит, чтобы он оставил в покое её бельевые верёвки, видимо, за вора приняла… О! Он отцепился! (БУМ!) Теперь в сугробе валяется.

Билялетдинов:Ураааа! Паша жив! Пользуясь случаем… вы вампир?

Рахимов (приглушённо): У этого вашего придурка знакомый голос…

Билялетдинов: Ещё бы! Я – капитан Локомотива, Билялетдинов Динияр Ринатович!

Рахимов (приглушённо): *-*-*-*б твою мать… Аллё, Мутко, ты? Я требую срочного переписывания правил! Запрети придуркам и Билялетдинову Динияру Ринатовичу в частности быть капитанами! Как нельзя?! Что значит таких полно?!

Погребняк (приглушённо): Я тоже был капитаном.

Рахимов (приглушённо): Да я не сомневаюсь. Отбой.

Таранов: Пока вы там перепирались, мы придумали охрененную вещь! И если Аршавин перестанет жрать мою шубу, я расскажу, в чём суть.

Аршавин (смущённо): Извините… (задумчиво жуёт полено)

Таранов: Мы вылепим из снега всяких Дедов Морозов, Снегурочек, оленей, гномиков, ну и всякого такого. Это будет безумно красиво и потрясающе реалистично! (мечтательно) Только представьте: белоснежные фигуры, выглядящие как живые! А если их ещё раскрасить…

Шишкин (восхищённо): Ваще будет отпа-а-а-ад…

Акинфеев (проникнувшись идеей): Круто, но где мы краску возьмём?

Кержаков: Краска-то… хрен с ней, если чё, раскрасим кровью особо неугодивших обществу. Где мы скульптора возьмём?

Жо: Может, в деревне кто-ньибудь умеет лепить?

Рыжиков (грустно): Они нихрена не умеют, только охотятся, рыбачат и строят.

Шишкин: Я в детстве ходил в кружок «Умелые руки!»

Сычёв: Охренеть. И как успехи?

Шишкин (грустно): Меня выставили с четвёртого занятия «за выпендрёж». Когда нам сказали вылепить из пластилина гномика, я вылепил Венеру Милосскую в полный рост, с руками. А им чего-то не понравилось.

Малафеев: Итак, мы нашли придурка, который будет за нас все батрачить. Но не надо забывать про ёлку!

Кержаков мл. (задумчиво): Вот кстати о ёлках… мы когда с Костей катались на лыжах, перепутали дорогу, потому что свернули от примечательной ёлки не направо, а налево. Вот тогда-то мы и провалились… гм…

Жо: Я настаиваю на пальме!

Кержаков: Я уже который год настаиваю на казни Билялетдинова – всем насрать.

Билялетдинов: Ди-и-и-им!

Сычёв: Жо, чем
Все молчат и смотрят на Шишкина.

Кержаков: *лять. Картина маслом. «Корабль уродов».

Жо (обиженно): Подбирай выражения!

Радимов: Это он ещё подобрал. А если бы не подобрал, то сказал бы…

Сычёв (взмахивает руками): Стоп, стоп, стоп! К чёрту разборки. Биля нашёлся, надо возвращаться в деревню и готовиться к Новому Году.



«Здравствуй, дневничок! С наступающим тебя, да-да-да.
Надо Дженсену позвонить, его поздравить.

Позвонил. Он практически без акцента сказал «*лять, как ты меня за*бал» и повесил трубку. Хе-хе-хе. Конспирация, понимаю. Хотел позвонить ещё раз, но на телефоне Таранова закончились деньги. Какая-то суровая тётка заявила, что я «в конец охренел» и отключила мобильник от сети. Жалко. Ну и ладно. Они в жизни не догадаются, что это я. Ой, мне пора. Будем работать, да-да-да. <…>

Смеркается. Мы весь день проработали. За это мне даже разрешили спать в доме. Здорово.

Было весело. Нами руководил Дима, он разделил нас на группы. В первой группе были Акинфеев, Жо, Миша Кержаков, бригадиром был назначен Рома Шишкин. Он постоянно прыгал на месте и кричал, что они не укладываются в какой-то там график. А они всего-то по домам развешивали гирлянды. Пушистые такие. Я себе одну взял. Она блестящая и пушистая. Круто. Вобщем, ребятам надоело слушать Шишкина, Жо с Мишей потащили его к морю, взяли за руки-за ноги, раскачали и выбросили в море. Акинфеев воскликнул «Да вы чё, он козёл, но нельзя же так!» и прыгнул вслед за ним, вытащил Рому на берег. Теперь Рома за ним ходит хвостом и называет своим героем. Весело.

Вторая группа (Кержаков, Радимов, Малафеев и Евсеев) занималась расчищением улиц. Они бегали с широкими лопатами, сгребали ими снег и орали «У-У-У-У-У!!! Я БУЛЬДОЗЕР!!!» Кончилось всё тем, что напротив дома мэра образовалась огромная гора снега. Мэр не мог выйти, пришлось ему вылезать из окна и ругать этих придурков. Я проходил мимо и решил всё исправить. Взял пожарный шланг (валялся где-то) и принялся поливать эту гору. У мэра челюсть отвисла от того, какое умное решение я нашёл. Правда, гора заледенела… Ну и ладно. Кто не ошибается? Зато совершенно счастливая вторая группа продолбила ступеньки в горке и теперь катается на лопатах.

Третья группа (Рыжиков, Таранов, Аршавин) изготавливала костюмы. Руководил Шава – он же у нас главный портной. Правда, они всё время жаловались, что ассортимент ткани очень маленький, «особо не выпендриться». Костюмы они почти доделали, но никому их не показывают. Интересно, почему?

Четвёртая группа (Я-я-я-я-я и Дима) выполняла странную задачу. Дима меня заставил сидеть и вырезать из салфеток снежинки. Первые четыре часа было весело, а потом как-то приелось. Я решил расклеить снежинки по окнам домов. У меня ведь есть клей Момент, да-да-да. В том числе я приклеивал снежинки на спины прохожим. Долго веселился, пока мне под руку не попался Кержаков… уф… он принял это слишком близко к сердцу. Короче, они закинули меня на крышу, где я и просидел до вечера. Холодно было.

Словом, праздничная атмосфера и всё такое. Я рад. Да-да-да».



Два дня до Нового Года. Футболисты заседают в чьём-то просторном доме.


Сычёв: С оформлением покончено. Теперь задумаемся о программе.

Шишкин: Надо Деда Мороза позвать.

Акинфеев: Позвать не позвать, а организовать Деда Мороза надо.

Шишкин (радостно кивает): Да, да, организовать!

Акинфеев (раздражённо): Хватит за мной повторять!

Шишкин (радостно кивает): Хватит!

Акинфеев воет.

Евсеев: Программу надо на высшем уровне! Дед Мороз, Снегурочка, ёлочка, танцы…

Аршавин: И еда!

Евсеев: …и еда. Ну там ещё забацаем пару песен вживую.

Аршавин: Я умею петь!

Сычёв: Замётано. С Шавы – две-три песни. Теперь о наболевшем. Кто Дед Мороз? Кто Снегурочка?

Кержаков: Ну по-моему, со Снегуркой-то всё ясно…

Билялетдинов (вскакивает): ХВАТИТ УЖЕ!!! МНЕ НАДОЕЛО ИСПОЛНЯТЬ ЖЕНСКИЕ РОЛИ!!!

Радимов: А если не ты, то кто?

Билялетдинов: А хоть бы и ты!

Радимов: Ы-ы-ы-ы… а чё, я могу…

Таранов (жалобно): А может не надо?

Радимов: Цыц! Я буду Снегуркой! Ищите мне деда.

Малафеев: Пр-р-редлагаю кандидадуру… этого… как его…

Акинфеев: Меня?

Малафеев мотает головой.

Сычёв: Я что ли?

Малафеев ещё сильнее мотает головой.

Кержаков: Надеюсь, не я?

Малафеев (мотает головой): Да не-е-е-е… забыл я имя…

Жо: Стесняюсь спросить… неужели ты имел в виду мою кандидатуру?

Малафеев (радостно): ДА!!!

Рыжиков: Это будет худший Новый Год в моей жизни…

Сычёв: А что? Креативненько.

Радимов: ТАК!!! Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ МОЙ ДЕД БЫЛ ЧЕРНОМАЗЫМ!!!

Кержаков: АГА!!!

Радимов: ЦЫЦ!!! ВЫБИРАЙТЕ – ИЛИ ОН, ИЛИ Я!!! Я С НИМ В ДУЭТЕ ВЫСТУПАТЬ НЕ БУДУ!!!

Шишкин: А по-моему, это мило… дружба народов.

Все: ЗАТКНИСЬ!!!

Билялетдинов: Я лично за этот дуэт! Вот узнаешь, каково быть Джульеттой с таким Ромео!

Радимов: *ля-я-я… ну я так понял, у меня выхода нет. Но учтите – если кто-нибудь попытается нас сфоткать или снять на камеру… (проводит ребром ладони по горлу)

Акинфеев (смотрит на часы): Я не понял, где ёлка-то?

Билялетдинов подбегает к окну, восклицает что-то невразумительное и выхватывает из-за пояса пистолет.

Сычёв: Охренеть. Чего там опять?

Билялетдинов: ТАМ ЁЛКА САМА ПО СЕБЕ ПОЛЗЁТ!!!

Звук смачного пинка, дверь открывается. На пороге стоит злой как чёрт красный Кержаков мл. Он заходит, снимает ушанку и шарф.

Кержаков мл. (громко и злобно): Ну вы и суки… «Ты давай поруби, а мы сейчас вернёмся…»

Кержаков: Надеюсь, ты понимаешь, что таким сволочам как нам вообще верить на слово нельзя?

Кержаков мл. (всё также злобно): Мне её на себе пришлось тащить километр, не меньше! Суки!

Кержаков: А ты ругаешься, я маме расскажу.

Кержаков мл.: Если я ей начну о тебе рассказывать – это вообще не переслушать… ну ладно, допустим, вы не захотели помогать мне рубить. Но тащить-то! Тащить!

Акинфеев: Да я вообще не понимаю, какого хрена ты её один попёр. Пришёл бы за подмогой.

Кержаков мл. (угрюмо): Не мог я. Там лесник нарисовался, сказал, что если я уйду, то он себе ёлку заберёт. Не для того я её два часа рубил, чтобы всякие уроды себе заграбастали дерево.

Билялетдинов (с улицы): Ух ты! Она такая красивая! Такая пушистая!

Кержаков: Вот внимание, щас он сядет на неё…

Билялетдинов (с улицы): А-а-а-а! И такая колючая!

Сычёв: Охренеть. Итак, по поводу программы…

Тридцать первое декабря. Девять часов вечера. Уже почти ночь, но улицы деревни освещены гирляндами и праздничными фонарями. Этой красотени (равно как и снежных фигур различных персонажей сказок, вылепленных Шишкиным) никто не видит, поскольку все собрались в амбаре, который не успел сжечь Билялетдинов (по недоразумению, видимо). У одной из стен – самодельная сцена. В центре амбара – украшенная сладостями и мешурой ёлка. Народ тусуется – звучит музыка, вдоль стен стоят столы с едой.

Степан (подходит к Сычёву): Это всё, конечно, круто, но как с программой-то?

Сычёв: Спокуха, у нас всё почти готово.

По залу носится Билялетдинов и орёт «А-а-а-а, мы не успеем, мы не успеем!»

Сычёв: Да врёт он всё, мы успеем.

Чуть позже, за кулисами.

Аршавин: Поздравляю, друзья. Сейчас вы впервые увидите свои костюмы. Движения, надеюсь, все выучили?

Все (неуверенно): Вроде да.

Билялетдинов: У меня вопрос. Почему у всех движения сильно от моих отличаются?

Таранов: Поверь, когда ты увидишь свой костюм, все вопросы отпадут сами собой.

Евсеев поднимается на сцену (он опять одет в гавайскую одежду), встаёт за кафедру, берёт в руки микрофон. Все затихают и поворачиваются к нему.

Евсеев: И-и-и здравствуйте, друзья! Приветствую вас на вечеринке, организованной российскими футболистами! (дружное «буа-га-га») Вообще, наша воля, так мы бы тупо врубили бы вам музон – и всё. Но поскольку вы заказывали что-нибудь для детей… чуваки, вы сами напросились. Детям посвящается. Освободите пространство вокруг ёлки, пожалуйста. Спасибо. Итак… открытие вечера! Аплодисменты!

Под дружные аплодисменты из-за кулис к ёлке выходят мрачные Кержаков мл., Рыжиков, Таранов, Шишкин, Акинфеев и весёлый Билялетдинов. Вообще, странное распределение настроений, ибо на первых пяти костюмы гномов, а на Билялетдинове – костюм снежинки. У него даже на голове корона, сделанная из всё тех же салфеток. Билялетдинов так и светится от счастья.

Билялетдинов: Наконец-то у меня нормальная роль, не бабская!

Кержаков (стоящему рядом Малафееву): Как думаешь, сейчас ему сказать, что в снежинок только девчонки наряжаются или чуть позже?

Малафеев: Да ладно тебе, пусть ребёнок наслаждается праздником.

Кержаков (подозрительно): Чагой-то ты такой добрый?

Малафеев: Гы-ы-ы-ы… (показывает фотоаппарат)

Кержаков: Читаешь мои мысли… (достаёт свой фотоаппарат) Биля! Улыбочку!...

Гномы выстраиваются в ряд. Вратари ёрзают на месте, ибо костюмы ужасно жмут. И вообще, надо обладать по-настоящему больной фантазией, чтобы вообразить их в роли гномов. Звучит музыка. Гномы мрачно притопывают и прихлопывают, делая абсолютно деревянные телодвижения. Один Билялетдинов скачет изо всех сил и делает балетные па. Со временем гномы застывают и тупо смотрят на энергичного Билялетдинова, пляшущего без устали, да так, что Волочкова от зависти удавилась, если бы увидела. Такого артистизма и такой плавности движений ей всё равно не достичь.

У гномов истерика. Ничего не понимающий Билялетдинов продолжает танцевать, параллельно пытаясь поднять с пола хохочущих помощников. Наконец, песня заканчивается. Билялетдинов продолжает танцевать. Гномов утаскивают в сторону и долго успокаивают.

Малафеев: *ля, я богач…

Кержаков: Прибереги кадры для Снегурки…

Евсеев вновь взбирается на сцену.

Евсеев: Ну и какой праздник без Деда Мороза? Дети, давайте дружно позовём Деда Мороза!

Дети и футболисты: Дед Мороз! Дед Мороз!

Из-за кулис выходит Жо, которому шуба Деда Мороза явно коротка, с мешком на плече и с белоснежной бородой. За ним плетётся мрачный Радимов в голубой шубе, в такой же шапке и с русыми косами. Они вдвоём выходят к ёлке.

Жо: Хо-хо-хо!

Радимов: *лять, деда, без американизмов, пожалуйста.

Жо: Пардон, не удержался. (басом) Дети! Хорошо ли вы себя вели в этом году?

Дети (хором): Да-а-а-а!

Жо: Э-э-э… прям все?

Дети (хором): Да-а-а-а!

Жо заглядывает в мешок.

Жо: Радим… у нас проблемы…

Радимов (тоже заглядывает в мешок): Чё опять? Опа… а чё так мало?

Жо: Вот и я о том же. На всех не хватит.

Радимов: И что ты предлагаешь?

Жо: У меня нет идей.

Радимов: Так, дети! Слушай Снегурку, она плохому не научит! Подарки получат только те, кто выучили по стишку! Поднимите руки, кто выучил стих!

Все дети поднимают руки, Билялетдинов и Шишкин в том числе.

Радимов: Так… забыли. Поднимите руки те, кто выучил два стиха!

Та же ситуация.

Радимов: *ля-я-я, да чё ж вы такие умные… Вобщем так. Кто мне сейчас наизусть рассказывает поэму Блока «Двенадцать» и проводит её полный лингвистический анализ, получает подарок!

Один из детей, очкарик: Да легко!
Чёрный вечер, белый снег.
Ветер, ветер,
На ногах не стоит человек…

Радимов: Твою мать…

Очкарик: Вам полностью рассказывать?

Радимов: Анализ давай.

Очкарик: Данная поэма изначально считалась революционной по тематике, однако при более подробном изучении легко заметить, что…

Радимов: Заткнись. Ты гробишь мою самооценку. Иди сюда, ботаник. (счастливый ребёнок лет восьми подходит к нему) Вот тебе диск с игрой «Весёлый поварёнок». Бред редкостный, но прикольно. И нахрен учёбу, а не то вырастешь лохом полным.

Озадаченный очкарик уходит в толпу.

Жо: Э-э-э… следующее испытание… Кто сможет выговорить «Билялетдинов Динияр Ринатович Жоао Алвеш де Асис Сильва» пять раз подряд быстро, без единой запинки, тот получит подарок!

Бедные дети пытаются выговорить эту фразу, но всякий раз спотыкаются на одной только фамилии Билялетдинова. Наконец, находится девчонка, которая произносит этот ужас пять раз подряд, быстро и без запинки. Ей Жо вручает микрофон и советует подумать о карьере рэпера.

Радимов: Теперь конкурс «Кто больше выпьет»! (ловит укоризненный взгляд Жо) Сока! Кто больше выпьет сока, вы не подумайте чего…

В ходе конкурса выявляется победитель. Подарки в мешке заканчиваются.

Жо: Отлично. Мы их пытали сорок минут, надо всем раздать подарки, а у нас их нет…

Радимов: Подождём, Керж что-нибудь придумает. Пока надо их отвлечь.

Ребёнок из толпы (дёргая Радимова за шубу): Снегурочка-а-а-а…

Радимов: Чего тебе?

Ребёнок из толпы: Деду Морозу плохо?

Радимов: С чего ты взял?

Ребёнок из толпы: Ну он такой чёрный…

Радимова озаряет.

Радимов: Дети! Новый конкурс! «Отмой Деда Мороза»! Кто первый доскребётся до белой кожи, тот и выиграл!

Жо: НЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!! (убегает от толпы детей) РАДИМОВ, Я ТЕБЯ УБЬЮЮЮЮЮ!!!

К ним подбегает Кержаков. Ну как подбегает… еле передвигает ноги, на которых повис рыдающий Билялетдинов.

Билялетдинов: Не-е-е-ет… не отда-а-а-а-ам…

Радимов: Боюсь даже спрашивать…

Кержаков (отдаёт ему рюкзак): Раздавай всё, что у него в рюкзаке. Всё равно там хрень одна.

Билялетдинов: Это не хре-е-е-е-ень! Это экипировка Суперохотника! Как же я найду Дина и Сэма?!

Кержаков: ТЫ МЕНЯ ЗАДОЛБАЛ УЖЕ!!! НЕТ НИКАКИХ ДИНА И СЭМА!!!

Билялетдинов (шмыгает носом): Ты прямо как Дженсен… Неправда, они существуют.

Кержаков: Я тебе щас докажу. Ты вычислил координаты Винчестеров своих?

Билялетдинов: Да…

Кержаков: А телефоны?

Билялетдинов: Да…

Кержаков: Дай мне телефон, я им позвоню и докажу тебе, что их не существует.

Билялетдинов: У меня нет телефона. У Таранова попроси.

Кержаков: Аллё. Аллё, дура. Чё ты мне впариваешь? Срать мне на задолженность. Чего?! Я вот щас не понял, это типа наезд?! А-а-а, это типа автоответчик… (набирает номер Службы Спасения, раздаётся щелчок и никто не берёт трубку) *лять! Я знаю, что щас идёт запись и вы слышите, чё я говорю, просто не подходите к телефону! Значит так! Либо вы щас меня соединяете с номером, который я называю, либо я методично крою вас там всех матом. Между прочим, половине ругательств небезысвестного Радимова научил я. Считаю до трёх… раз… два… другое дело! Биля! Давай номер! Та-а-ак… Во. Гудок. Автоответчик…

Билялетдинов (скачет вокруг Кержакова): Что там? Что там?

Кержаков: Бухой мужик мне втюхивает, что он Дин Винчестер и что мне надо оставить сообщение, потому что щас он не может говорить. Значит так. Листен ту ми, сэр. Ю нид ту гоу ту Шпицберген, ю маст харри. Итс вери, вери э-э-э… типа импотэнт. Гы. Короче, это… координэйтс а… (называет приблизительные координаты Шпицбергена) Айм вэйтинг… Адьё. (вешает трубку) Вот увидишь, никто не прилетит.

Радимов: Лот номер три! DVD «Сверхъестественное»! Родители, можете не волноваться, эти два мужика на обложке – не педики! Тут так и написано «Supernatural», то бишь, «Супернатуралы». Кто к себе это возьмёт? Так я и знал, что девчонка клюнет… Лот номер четыре. Банка с… солью! Очень полезная в хозяйстве вещь!

Билялетдинов тихонько рыдает в углу. Остальные веселятся. Время приближается к полуночи.

Жо: Радимов, завязывай уже. Мы по второму кругу пошли. Оставь Билялетдинову хоть что-нибудь.

Радимов: Вот уж хрен. Лот номер хрен знает сколько. Трусы с Губкой Бобом. (море желающих) Э-э-э, не, я их себе оставлю. Лот номер хрен знает сколько плюс один…

К ним подбегает Сычёв в панике.

Сычёв: Телевидение не работает! Чё делать? Как же обращение президента?

Жо: Это не к нам. Мы заняты. Спроси Евсеева.

Сычёв: А где этот придурок?!

Жо указывает рукой в сторону сцены, вокруг которой – толпа взрослых. Сычёв протискивается к сцене; на ней сидит Евсеев и важно вещает.

Евсеев: И тут я говорю болельщикам сборной Уэльса…

Сычёв (шёпотом): Телевидение накрылось.

Евсеев: Друзья! Телевидение накрылось! Пролетели вы с обращением президента!

Сычёв: Идиот! Что нам делать теперь?!

Возмущённые возгласы «Ни в жисть!» и «Что это за Новый Год без обращения президента?!»

Евсеев: Кажется, у меня есть идея…

Кержаков с видом полного пофигиста стоит на фоне ёлки. Перед ним Жо и Радимов держат картонную рамку, изображающую экран телевизора. На заднем плане наяривает балетные па Билялетдинов, сам себе напевая музон, под который танцует. Деревенские жители завороженно смотрят на «экран».

Кержаков: Дорогие друзья. Вот и прошёл ещё один год…

Билялетдинов: Ля-ля-ля, ля-ля-ля (крутится на месте)

Кержаков: Пристрелите его, кто-нибудь…

Радимов: Быстрее давай, скоро полночь.

Кержаков: Короче, было много хорошего и много плохого. Но хорошего всё-таки больше. Например, победа сборной России над сборной Англии, выход сборной России на Чемпионат Европы… (в сторону) где мы облажаемся по полной перед всей Европой. (вслух) Сочи выбран столицей Зимних Олимпийских игр 2014 года… Американцы ещё раз убедились, какой придурок Буш. Бритни Спирс лишили родительских прав… чего?! (размахивает бумажкой) Шишкин, *лять! Ты чё мне тут написал?!

Шишкин: Ну это же хорошо…

Билялетдинов: Ля-ля-ля-ля, ля-ля-ля…

Кержаков: Друзья, я сейчас. Биля… отойдём…

Они заходят за ёлку. Звук глухого удара – и Билялетдинов вылетает из-за ёлки как пробка из бутылки, в воздухе пытаясь что-то изобразить руками, врезается в стену и теряет сознание.

Кержаков (возвращается, отряхивая ладони): Вот ещё одно хорошее событие… Всех с Новым Годом, *ля!

Билялетдинов (поднимается, шатаясь): С Новым Годо-о-о-ом…

Все: УРААААААА!!!!

Сычёв собирает всех за кулисами.

Сычёв: У нас опять фигня случилась. Шава не сможет выступить – слишком много селёдки, ему щас плохо. Что делать?

Билялетдинов (которого переодели обратно в нормальную одежду, чтобы он не бегал в костюме снежинки): У меня есть песенка, я могу её спеть! Правда, там только четыре строчки…

Кержаков: И о чём она? «Ой какое небо, ой какая травка, ля-ля-ля-ля, йа кросафчег»?

Сычёв: Да ладно, выбора у нас всё равно нет. Биля, пой сначала эти четыре строчки, а дальше как пойдёт, экспромтом.

Билялетдинов: Один я не смогу выступить. Мне надо группу. Я уже и название придумал…

Акинфеев: «Лютики-ромашки»?

Билялетдинов: Не-е-е-ет! (хитро улыбается) На сцене скажу!

На сцене стоит весёлый Билялетдинов, перед ним – микрофонная стойка. После длительных уговоров на сцену выползает угрюмый Кержаков с гитарой. С другой стороны на сцену выходит Жо и тащит за собой барабанную установку. Как только он усаживается за барабаны, Билялетдинов жестом просит у собравшихся тишины и внимания к собственной персоне.

Билялетдинов: Друзья! В эту чудную ночь для вас выступает группа «Кербижо»!

Кержаков: *издец он меня подставил…

Билялетдинов: Я сочинил название этой песни давно-давно… припев придумал вот только что, взял текст из своего дневничка. Жо, давай! Зажигай!

Жо задаёт ритм.

Билялетдинов:
Он гордость Зенита,
Он повсюду, везде...
Кержаков - знаменитость,
Его любят все.... е-е-е-е!!! (голос становится громче, вступают гитары в лице охреневшего Кержакова)

Однако есть гордость и у меня,
И суть её очень просто поня-я-ять...
Даже не внешность, не другая фигня...
Я это понял, когда стал рост измеря-я-я-я-ять!!!

(щёлкая пальцами в такт речёвкам)
Я крут! Я крут! Я выше Кержакова!
Я крут! Я крут! Я выше Кержакова-а-а-а-а!

Кержаков (отнимает микрофонную стойку, возмущённо):
Эй, что за глупости ты тут городишь,
Да ещё притом их так громко вопишь,
Дело не в росте и красоте,
Хорошо коль играешь - тебя любят все!

Так что лучше заткнись, Динияр!
Вернись на тот дуб, с которого упал,
А мне не мешай, меня не дразни,
(в сторону) Хотя ладно, стихи - ну и пусть, меня не раздражают они...

Билялетдинов (забирая микрофонную стойку обратно):
Вы видите - злится наш Кержаков,
Его это бесит - видно без сло-о-о-ов!
Как бы там на поле он не блистал,
Но в одном я его навсегда обогна-а-а-ал!!!!

Я крут! Я крут! Я выше Кержакова!
Я крут! Я крут! Я выше Кержакова-а-а-а-а!

Кержаков: А ну, прекрати!

Билялетдинов: Ну уж нет, бе-бе-бе!

Кержаков: Сказал я - заткнись!

Билялетдинов: Что, грустно тебе?

(без мелодии, только барабаны. Билялетдинов и Кержаков отходят от микрофонной стойки и начинают толкать друг друга)

Кержаков: Что ты сказал?

Билялетдинов: То, что слышал.

Кержаков: Ну тогда копец тебе, дылда.

Билялетдинов: Ага! Ты призна-а-а-ал!!!

(Жо выбегает из-за барабанов и сдерживает Кержакова, размахивающего кулаками)


Я крут! Я крут! Я выше Кержакова! (Билялетдинов поднимает в воздух кулак) Спасибо всем! Вы прекрасная публика!

Дружные аплодисменты, одобрительный свист.

Билялетдинов (мечтательно):
Я звезда! Звезда! А может, нафиг карьеру футболиста?

Радимов: Ты что, всерьёз думаешь, что вас, кербижоперов, ждёт успех?

Билялетдинов грустнеет.


Следующее утро.

Малафеев:
У ё-ё-ё-ё… (держится за голову) Ненавижу Новый Год…

Радимов: Слаба-а-а-ак!

Малафеев: Это я-то слабак?!

Шишкин: Я домой хочу… Мама наверное волнуется…

Радимов: Таня наверное вообще охренела и решила, что я её кинул…

Рыжиков: Надо домой отправляться… здесь весело… но дома лучше.

Сычёв: Билю никто не видел?

Кержаков: На берегу он сидит, ждёт своих Винчестеров. И как предлагаете спасаться?

Евсеев: Нас может спасти только чудо…

Аршавин: Прямо как на отборочном этапе ЧЕ…

На остров опускается столп света, звучит церковный хор «А-а-а-аллилуйя! Аллилуйя!» - и рядом с футболистами приземляется щ-щ-щ-щикарный, огромный вертолёт.

Олич (высовываясь из вертолёта): Ребят! Вам помочь?

Все: Хорваты!!!

В вертолёте и правда сидят одни хорваты.

Олич: Просто спасать ваши тщедушные задницы уже вошло у нас в привычку…

Билялетдинов грустно смотрит в иллюминатор.

Сычёв: Да пойми ты! Не существует никаких Дина и Сэма Винчестеров!

Билялетдинов: Я уж понял… они бы прилетели… обидно… просто обидно…

Кержаков: В этом месте ты должен сказать «Жизнь дерьмо» и выброситься из вертолёта.

Билялетдинов: А хоть бы и так… (вздыхает)

Кержаков (подозрительно): А Биля – баба.

Билялетдинов: Может быть…

Кержаков: Ну-у-у-у, так неинтересно.

Билялетдинов: Я – самый несчастный человек на Земле. Жизнь и правда дерьмо…

Наверное, вы ждёте, что Кержаков сейчас ободрит Билялетдинова, подарит ему шоколадку, скажет, что всё не так плохо… если так – перечитайте предыдущие шесть фанфиков – вы слишком плохо знаете Кержакова. Он как ни в чём не бывало болтает с Радимовым и обсуждает с ним, какие у них шансы выбросить Билялетдинова из вертолёта и успешно свалить это на несчастный случай. А вот Шишкин…

Шишкин: Ты только не плачь, ладно? В жизни много хорошего.

Билялетдинов: Нет ничего хорошего… в прошлом году я узнал, что Деда Мороза не существует… теперь вот Дин и Сэм… что дальше?! Неужели вы мне ещё скажете, что Боженьки нет?

Кержаков: Его и так нет.

Билялетдинов (рыдает): ААААААААА!!! ВЫПУСТИТЕ МЕНЯ, Я НЕ ХОЧУ ЖИТЬ!!!

Кержаков: Гыыы, да я шучу. Бог есть.

Радимов: Да. Это я.

Таранов: Биля, погодь. Ты не можешь уйти из жизни с незаконченным делом.

Билялетдинов (удивлённо): Каким делом?



Московская квартира, украшенная к Новому Году. Дженерс сидит на диване, развалившись перед телевизором, и, потягивая кофе, смотрит аниме. На нём его любимый сиреневый махровый халат, он раз и навсегда покончил с этими чёртовыми футболистами, новый год наступил… короче, настроение у Дженерса выше некуда.

Звонок в дверь. Удивлённый Дженерс встаёт с дивана и открывает дверь, не спрашивая «Кто?» И зря.

На пороге стоят все наши футболисты. У них в руках бейсбольные биты, Билялетдинов угрожающе размахивает мочалкой.

Дженерс: Ой. Ребят, может… кофе? (робко улыбается)

Все: Обязательно… (замахиваются битами)

Дженерс: Мама!...

Благодарности объявляются:

 


Шнуру за то, что он нас вдохновлял всё это время своим творчеством.

Сериалу «Сверхъестественное». Там такие лапочки главные герои, что просто удавиться!

Кстати, Джареду спасибо! И его бицепсам! А-а-а-а-а! ЫЫЫ. Тогда и Джессу спасибо за его брови, они такие клёвые))

Гале. Просто Гале. Абстрактной Гале.

Дженерсу. Вообще, оригинальный Дженерс с этим не имеет ничего общего, но всё равно спасибо ему. Ы. К счастью, настоящий Дженерс нифига не похож на Анюкова.

Всё тому же сайту www.clubds.narod.ru, а также его форумчанам www.lokoclub.borda.ru ЧУВАКИ!!! МЫ СДЕЛАЛИ ЭТО!!! НЕ УБИВАЙТЕ НАС!!! МЫ ВЫПОЛНИЛИ ВАШИ ТРЕБОВАНИЯ!!!

Всем, кто написал на почту. Ня.

Нашему терпению. Без комментариев.

НОРВЕГИИ!!! ДААААА!!! ЙА НЕ БЛОНДИНКО, Я ЛЮБЛЮ НОРВЕГИЮ!!!

Гусу Хиддинку. Мы любим этого чувака несмотря ни на что!

НУ И ТРАДИЦИОННЫЕ ПАСИБКИ ФК ЗЕНИТ, ФК ЛОКОМОТИВ И ФК ЦСКА ЗА ТО, ЧТО ОНИ ЕСТЬ!!! ^_^



 

VERY LITTLE BONUS!!!


Надувная лодка причалила к пустынному берегу. Два парня осматривались по сторонам, пытаясь обнаружить хоть какую-нибудь форму жизни. Тот, что был пониже, нетерпеливо нарезал круги по берегу с прибором, измерявшим магнитное поле. Не найдя никого, парни пошли, куда глаза глядят…
Два часа спустя.
-Это ещё что за хрень?!
-Пальма, - высокий парень потрогал её пальцем. – Резиновая, надувная.
-Ох уж эти русские… всё у них не как у людей…
-С чего ты взял, что это русские?!
-Ну как тебе сказать… норвежцы такой хренью не страдают… значит, русские.
-Охрененная логика, - закатил глаза высокий парень.
-Ладно, Сэм. Никого здесь нет, видимо, это охренеть какой смешной розыгрыш был.
-Пошли, Дин…
И братья Винчестер уплыли обратно.

 

Добавлено: 12.11.2010 15:41

Связаться с нами - admin@dsychev.com | Вся информация, представленная на сайте, взята из открытых источников в сети Интернет.